Много есть в мире разных вещей. Они соседствуют друг с другом, взаимопроникают, дополняют. Но есть в мире вещи, которые совместить, объединить, слить нельзя. Законы природы этого не позволяют. Весьма любопытный в этом отношении эксперимент провели создатели фильма «Знамение» («Knowing»), которые попытались совместить несовместимое – фантастику и мистику.

Мистическая завязка истории оригинальна и, как следствие, интересна – в 1958-м году маленькая девочка Люсинда обгрызенным карандашом пишет на листке бумаги странные ряды беспорядочно расположенных цифр. Через 50 лет листок волею случая попадает в руки астрофизика Кестлера (Николас Кейдж), который, меланхолично потягивая коньяк, с удивлением обнаруживает, что на клочке бумаги перечислены даты крупнейших катастроф за последние полвека, а к ним для полноты картины приписаны широта, долгота и количество жертв.

Фильм неоднозначен со зрительской точки зрения. Картина напоминает по духу фильмы Уилла Смита. Та же внутренняя концентрация актёров, та же непредсказуемость поворотов в сюжете.

Ничего не скажу, начало весьма неплохое. Бедный профессор, следуя датам на листочке, мечется по окрестностям Нью-Йорка и, бессильный что-то сделать, становится свидетелем страшных катастроф и аварий.

Одновременно с этим он пытается побольше узнать о личности Люсинды, спасти непонятно от кого своего сына, наладить отношения с объявившейся дочерью Люсинды и не сойти с ума самому.

И тут-то, где-то в середине фильма, начинается что-то несусветное. Вся мистическая атмосфера, хрупкая, загадочная, пугающая, любовно выстроенная, рушится под грубым молотом прямолинейной фантастики. Тут вам и летающие камни, и смертоносное излучение, и инопланетяне-альбиносы, и даже забавный космический корабль пришельцев, маневрирующий в небе под 7-ю симфонию Бетховена.

На этом фоне особенно забавно смотрится ещё один мотив – религиозный. Не знаю, что ударило в голову сценаристам, когда они решили разбавить микс фантастики, фильма-катастрофы, триллера и мистики цитатами из Евангелия и параллелями с библейскими сюжетами.

Конец фильма заслуживает отдельной порции комментариев – планета Земля, понимаете ли, сгорает, а добрые пришельцы-шептуны спасают избранных детишек и поселяют их на новой планете, чтобы те начали жизнь сначала. В этом месте отовсюду начинает вылезать неуместный здесь символизм – и колосья ржи, и кролики как символ продолжения рода, и даже Древо Жизни. Эдем, одним словом.

Что касается актерской игры, то любимец публики Кейдж был очень убедителен и трогателен в роли профессора Кестлера. Его фотогеничная внешность и признанный талант сделали свое дело – даже ту адскую смесь жанров, о которой говорилось выше, можно было лицезреть почти с удовольствием.

Кино у режиссера Алекса Пройаса получилось красивое, приятное, эффектное (несмотря на скромный бюджет). Если бы не ужасающая неразбериха в сценарии, фильм «Знамение» наверняка занял бы место в ряду самых ярких премьер этого года.