1876 год. Ветеран Гражданской войны и герой насильственного переселения индейцев Натан Олгрен (Том Круз) пытается утопить свои воспоминания о карательных экспедициях в бесчисленных бутылках спиртного, попутно рекламируя винтовки кампании «Винчестер» за жалкие 25 долларов в неделю. Однажды в его беспросветной жизни появляется шанс улучшить своё материальное положение – старый друг, с которым он вместе служил, сержант Зебулон Гант (Билли Конолли), предлагает ему возможность заработать неплохие деньги на том, что им удаётся лучше всего – на войне. По приглашению японского предпринимателя Омуры (Масато Харада) они, а с ними и их бывший полковник Багли (Тони Голдвин) отправляются на другой конец света обучать новоиспечённую императорскую армию военному делу. Но, неожиданно для себя, они оказываются втянутыми в гражданскую войну между консервативными самурайскими радикалами и прогрессивными японскими капиталистами. И вот им приходится вести ещё вчерашних крестьян на битву с воинами, которые всю свою жизнь посвятили сражениям и поединкам. В первой же стычке Олгрена, вместо того, чтобы убить, забирают в плен и отвозят в высокогорную деревню, жизненный уклад которой не менялся тысячелетиями. Там он начинает познавать японские традиции, быт, культуру и даже Буси-до (яп. «Путь воина») – неписаный кодекс поведения самурая. В душе главного героя происходит коренной перелом, в следствии чего меняется всё его мировоззрение, и даже отношение к жизни.
Такова завязка одного из творений Эдварда Цвика, автора таких фильмов, как «Слава» и «Легенды Осени». Картина о японской душе (не менее загадочной, чем русская) на фоне непростого становления отношений между «Цивилизованным Западом» и Страной Восходящего Солнца, и всех тех преимуществах и недостатках этих отношений является своего рода кинематографическим Magnum Opus’ом (лучшей и самой амбициозной работой) Цвика.
Начну сразу с главного открытия этого фильма – актёра Кена Ватанабэ, исполнителя роли Кацумото (Последнего самурая), до этого игравшего лишь в малоизвестных японских фильмах. Актёру удаётся сочетать в своём герое воинскую честь, отцовскую любовь, самурайскую невозмутимость и истинно японскую вежливость и утончённость. Как и всякий истинный самурай, он способен не только с диким боевым кличем врезаться на своём коне в толпу врагов, рубя всех на своём пути. Он также является философом, прекрасным собеседником, почитателем религии и предков, ценителем красоты и даже поэтом. Яркое воплощение образцового японского предводителя, которого боятся и уважают даже его враги. Остаётся лишь гадать, почему Ватанабэ был номинирован на Оскар в категории «Лучшая мужская роль второго плана», ибо на экране он находится на протяжении почти всего фильма, а своей игрой затмевает даже героя Тома Круза.
Сюжет картины довольно тривиален, и построен по принципу «Свой среди чужих, чужой среди своих». Увы, «историческая картина» изобилует историческими же неточностями. Со своими прототипами герои имеют очень мало общего (за исключением разве что Кацумото, списанного с одного из наиболее известных самураев в Японской истории Сайго Такамори), а сами события представляют собой раздутую фантазию сценариста Джона Логана, лишь местами разбавленные некоторыми реальными историческими фактами (которые, к сожалению, также искажены, примером чему является финальная битва, основанная на Битве при Сирояме). Но все эти вольности автора сценариев таких фильмов, как «Гладиатор», «Машина времени», «Авиатор» и «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» вряд ли смогут обратить на себя внимание неискушённого в вопросах японской истории зрителя, а предсказуемый сюжет меркнет и бледнеет перед работой режиссёра, актёров и оператора Джона Толла («Храброе сердце», «Ванильное небо», «Тонская красная линия»). И всё это на фоне восхитительных пейзажей (к слову не всегда японских, так как часть съёмок проходила в Новой Зеландии) и атмосферы XIX века, сопровождаемых умопомрачительно-шикарной музыкой небезызвестного Ханса Циммера.
Возвращаясь к описанию актёрской игры нельзя не отметить, что это – одна из самых продолжительных работ в карьере Тома Круза, к которой он готовился около двух лет, осваивая японский язык, традиции и владение самурайским мечом. По ходу фильма Натан Олгрен переживает душевное перерождение подобно главному герою фильма «Танцы с волками», проникаясь изначально чужой для него философией. Весь фильм – важная часть его биографии, а потому я не вижу смысла в возможных претензиях по поводу «засилья» Тома Круза на экране. Здесь он сыграл на высшем уровне. Его герой под конец фильма проникает так глубоко в образ мыслей жителей востока, что негласно отвечает самому себе и зрителям, почему самураи абсолютно не страшатся смерти, и лишь рады возможности умереть в бою. И почему Кацумото восхищается генералом Кастером, и улыбается, когда узнаёт, что все до единого спартанцы погибли в битве при Фермопилах. Лично я после просмотра этого фильма смог понять даже столь странную японскую традицию, как Сэппуку (разг. Харакири).
Я бы также отметил в этой картине немалое количество штампов. Однако они связаны преимущественно с сюжетом, и столь мягко вливаются в фильм, что совершенно не бросаются в глаза. Другой неприятной особенностью является чрезмерно строгое деление героев на абсолютно положительных и абсолютно отрицательных. Довольно глупый промах сценариста, особенно если в него вдуматься. Беспринципный «буржуй» Омура предстаёт перед нами в роли главного антагониста фильма, что не может соответствовать действительности. Даже действуя на пользу своему карману, он, тем не менее, ценою немалых усилий стремиться превратить Японию в развитую капиталистическую державу, способную занять достойное место под мировым политическим солнцем. На фоне этого факта (который, к счастью, бросается в глаза уже после просмотра фильма) отчаянные потуги умирающего сословия самураев сохранить старый уклад жизни выглядят даже преступными. Ну и, кроме того, в «последнем самурае» (как, впрочем, и в любом другом фильме) присутствует изрядное количество «кинематографических условностей», преимущественно в его технической составляющей.
Большая продолжительность фильма – два с половиной часа – идёт ему лишь на пользу, так как позволяется в полной степени насладиться происходящим на экране, а также в полную силу отыграть остальным актёрам свои второстепенные роли. И если Така (Коюки Като), Саймон Грэхэм (Тимоти Сполл) и Нобутада (Син Коямада) выглядят вполне себе классическими персонажами, то Уджо (Хироюки Санада) и молчаливый «Боб» (Сэйдзо Фукумото) – очень своеобразные герои. Минимум реплик (в случае второго – абсолютный) полностью компенсируется их эмоциональной яркостью и запоминающимися образами.
Приятным сюрпризом стали наёмники-нидзя. Их покушение не только сблизило Олгрена с самураями, но и продемонстрировало нам добротный мордобой. Кстати о мордобое – несмотря на то, что в фильме не очень много моментов схваток и открытого массового противостояния, те, что есть, не могут не завораживать. Красота и сила их исполнения полностью компенсируют их иллюзорную нехватку. И хотя финальное сражение снято относительно лубочно, оно выполнено в лучших традициях трагического финала.
Но вот отгремела битва, и перед нами предстаёт главный недостаток всего фильма – его финал. Извечное стремление американцев к Happy End’у безбожно испортило последние кадры этой замечательной истории. Если бы, простите за спойлер, Олгрен погиб на поле битвы от орудий собственной страны, за которую многие годы боролся и страдал, фильмбы стал на несколько порядков лучше. К нашему сожалению, Цвик и Логан остановились на лишённом логики слёзно-сопливом варианте, и это не может не огорчать.
«Последний самурай», несмотря на исторические вольности – яркий пример того, как надо снимать исторические драмы. Лично я не представляю, кого эта картина может оставить равнодушным. Если вы любите качественное и масштабное кино, то этот фильм для вас. Я даже осмелюсь гарантировать вам во время просмотра массу разнообразных эмоций и положительных впечатлений. Пожалуй, единственное, что по настоящему обидно в этом фильме, так это то, что Кацумото так и не завершил стихотворение...