Где-то на просторах необъятной казахской степи без конца и края, далеко от ближайших соседей, в ветхой лачуге, открытой всем ветрам, живут однообразной и суровой жизнью отец и его юная красавица дочь.
Отец каждое утро куда-то уезжает на расхлябанном грузовичке, дочери позволено немного порулить, провожая отца до развилки. Обратно домой она возвращается пешком, но с середины дороги ее подвозит на коне молодой, серьезный до хмурости сосед. Он вежливо подает руку, чтобы помочь девушке сесть верхом и потом спуститься, и явно имеет на нее виды. Она поит его колодезной водой из видавшего виды ковша, остатки воды он выплескивает на камни у колодца, они тут же с шипением испаряются на нещадно горячем солнце. По вечерам отец часто возвращается навеселе, иногда ночует в степи в кузове. Он то ли из бывших военных, то ли фронтовик, ходит в гимнастерке, галифе и сапогах, хранит летный шлем и очки, раз даже откуда-то военные прибыли на самолете и позволили ему полетать. Как-то недалеко от хибары глохнет проезжающая машина, за водой приходит молодой, не местный парень, чужак, какой-то киношник, в золотых кудрях, с веселыми глазами-пуговицами и широкой улыбкой во весь рот. Девушка сначала прячется, потом страх сменяют милость и любопытство, она выходит, снимает с шеи веревочку с большим ключом и открывает колодец, закрытый на амбарный замок. Стоит ли говорить, что парень влюбляется с первого взгляда...
Пересказывать эту роскошную то ли притчу, то ли миф, о земле Казахской можно с удовольствием и бесконечно. Сказание не богато на события, число персонажей в нем невелико, и они как часть этой вечной земли, часть неизменного природного круговорота, как восход и заход солнца или обильные грозы, расцвечивающие черноту ночи ослепительными молниями. Юная дева и хотела бы оторваться от корней, и делает попытку, но степь прочно держит ее. В фильме не произносится ни слова, но богатство и выразительность зрительного ряда, говорящие мелочи и детали, музыка Алексея Айги, мастерски смонтированная со звуками живой жизни — ветра, капель дождя, сонного дыхания, шелеста травы — с лихвой искупают отсутствие диалогов.
Фильм задумывался много лет назад как сюжет об испытании водородной бомбы в Семипалатинске в 1953 году. От этой задумки в фильме осталось название, таинственные ночные визитеры в черном со счетчиками Гейгера и собственно взрыв — местный Апокалипсис, похоронивший под собой всю дикую красоту и саму жизнь, поставивший жирную точку в человеческих судьбах. Но режиссеру Александру Котту удалось сделать многомерное кино, позволяющее бесконечное число трактовок, уточнений, нюансов. Например, "испытанием" можно назвать саму эту аскетичную жизнь отца и дочери вдали от цивилизации в богом забытом углу. А фильм не укладывается в рамки истории конкретного события, а похож на красивый и чуть призрачный миф о жизни, которая была, но кажется выдуманной. Но его можно просто расслабленно, не мудрствуя, вкушать -- смотреть и слушать.
Картина ощутимо близка по духу отечественной киноклассике и азиатскому кинематографу, но в чем-то опередила современный мировой кинематограф. Европейские немые фильмы в эпоху звукового кино — испанская "Белоснежка", французский "Артист", венгерская "Туринская лошадь" — смотрятся элитарно и неожиданно свежо. Но рассказываемые в "Белоснежке" или "Артисте" истории куда более линейны и конкретны, а сюжет "Испытания" полон иносказаний и метафор. В нем есть подробности, которые будут особенно близки отечественному зрителю, такой привет из советских 50-х, но есть и универсальные неожиданные детали: человек, проглотивший солнце — отец, показывающий дочери "фокус" на фоне заката; вырванный взрывом бомбы из могилы покойник. И операторская работа Левана Капанадзе завораживает. Так снимают несколько человек в мире (Эммануэль Любецки или Уолли Фистер). Все кадры как хорошие живописные полотна. Восходы, закаты, простор без края, грозовые молнии в кромешной тьме, одеяло с этническим орнаментом, сцена сватовства, расчесывающая волосы девушка в окошке, старый рукомойник с дрожащей радужной каплей на носике, альбом с картинами из сухих листьев, собранный в дорогу чемодан со стопкой книг, перевязанных толстой бечевой... При всем минимализме действия от ленты остается ощущение элитной избыточной роскоши.
Из четырех главных персонажей — отец, дочь и два ее ухажера — только отца играет актер со стажем Карим Пакачаков. Елена Ан, Данила Рассомахин и Нариман Бекбулатов-Арешев непрофессиональные дебютанты. В фильме много крупных планов и выразительные лица актеров несут все мыслимые оттенки эмоций. Сдержанность местных жителей контрастирует с открытостью чужака, но чуть приподнимающийся в улыбке уголок рта девушки не менее выразителен, чем буратинья улыбка от уха до уха ее ухажера, а ее статичная хрупкая фигурка привлекательна не меньше его бурной акробатической пантомимы.
Александр Котт снял экспериментальный артхаусный фильм-медитацию, некий спин-офф как в рамках современного мирового мейнстримового кино, так и в своей личной режиссерской биографии, отмеченной динамичным и "понятным" кино. Опыт оказался красивым, а некоторые отсылки к предшественникам, которые неизбежно найдутся в работе любого страстного искушенного профессионала, язык не повернется назвать штампами, настолько гармонично и целостно смотрится лента. На "Кинотавре 2014" фильм получил главный приз, приз Гильдии киноведов и кинокритиков, приз за операторскую работу.
Автор: Constance